(к фотографиям из экспедиции в племена Новой Гвинеи) 

«Зачем ты туда поехала?!?» - вот первый вопрос и вполне закономерный, который мне задавали все, кто узнавал о моем участии в экспедиции 2012 года в Папуа. И что тут ответишь, на фоне современного рынка путешествий, комфортных, спокойных, релаксирующих, оздоравливающих, это, действительно, выглядит странно. Зачем подвергать свою жизнь опасности, зачем преодолевать тысячи киломметров в походных условиях, зачем, вообще, на них смотреть, на этих пещерных людей, которые остались где-то в самом начале?!…

Можно было бы ответить, что такое путешествие позволяет переоценить свои жизненные ценности; убедительно звучит довод, что из любого путешествия никто не может вернутся прежним или, что такой поход может стать лучшим отдыхом от накопившегося стресса…

Но, когда я задаю этот вопрос самой себе, ответ не торопится проявиться. Да, конечно, мне, как фотографу, огромное удовольствие доставляло снимать по настоящему редкие, нетронутые, малоизвестные, аутентичные сюжеты без прикрас…. И все же, в первую очередь, мне было бесконечно любопытно увидеть собственными глазами людей испокон веков живущих по самым примитивным законам и перенестись куда-то на тысячи лет назад. Кто они, как выглядят, как живут, о чем думают?… Согласитесь, трудно себе представить, что в век глобальной компьютеризации, когда одни способны проводить медицинские операции по интернету, на планете есть и другие, которые остались далеко в каменном веке.

Машрут был таким: Москва-Дубай-Джакарта-Макассар-Джайпура-Вамена-Декай, самолеты, как матрешка, мал-мала-меньше и еще меньше, а далее несколько дней на мотоканоэ по рекам с остановками в небольших деревушках.

Нас было 8 человек и в наши планы входило посетить три племени: Дани, Короваи, Асматы. И, если племена Дани и Асматы, более или меннее доступны и изучены, то к короваям добираться далеко, около 8 часов пешего хода по заболоченным джунглям от деревни Мабул, которая являлась последним оплотом цивилизации на нашем пути (если это можно назвать цивилизацией). Прогресс и государственная зачистка наступают большим фронтом на все племена Новой Гвинеи, «спасая» их от близости к природе, от беспризорности, от бездуховности, от невежества, от болезней и т.д. В этом вопросе Дани и Асматы существенно продвинулись вперед. Коровайцы же, благодаря своей отдаленности, сохранили свою неприкосновенность больше других и потому представляют наибольший интерес.

Языковой барьер был тройным: перевод с английского на индонезийский, далее на диалект, ближайшей к короваям, деревни, далее на коровайское наречие. Учитывая еще и тот факт, что коровайцы немногословны, трудно понять, что у них на уме, чем живут, о чем думают. Вопрос-ответ через переводчиков - это далеко не гасило жажды понять, почувствовать, узнать. Сухие факты: они не знают своего возраста, живут общинами, верят в духов, едят сердцевину саговой пальмы и личинки дерева «нон» в качестве деликатеса, свои дома строят на деревьях, вблизи рек, в одежде не нуждаются, лечатся растениями.

До недавнего времени были людоедами (примерно до 70-ых прошлого века). Говорят, - человечина - солененькое мясо. Сердце отдавалось на съедение тому, кто убил. С внешним миром общаются крайне мало, белых людей боятся, могут раздумать встречать «гостей» в любой момент, - зависит от настроения; ничем не связаны, ни от кого не зависимы. Строго охраняют свою территорию, при этом основной вид оружия – лук и копья. Валютой служат сигареты и рис.

Охота и рыбалка тоже популярны, но саго, ствол саговой пальмы, – что хлеб для нас. Из сагового дерева делают муку, из муки саговые лепешки, а, пропуская измельченную сердцевину дерева через воду, получают крахмал. Саго – всему голова, основная еда, ее едят на завтрак, обед и ужин. Верхушки саговой пальмы используют в хозяйстве.

Мы попробовали это чудо. Пробираясь по джунглям к короваям, наши провожатые несколько раз устраивали привалы, во время которых, ловко орудуя мачетами, срезали саговую пальму и угощали нас сердцевиной. По вкусу она напоминает незрелый грецкий орех.

Всего в племени было около 15 человек. Старейшина общины по имени Они, разрешил нам подняться по крутой шатающейся лестнице в неприхотливое жилище, которое находилось примерно на уровне третьего-четвертого этажа. Разумеется, никаких дверей, кроватей, столов мы не увидели. Обозначенное пеплом место разведения огня, свисающие под потолком и покрытые паутиной кости диковинных птиц и животных, подстилки из пальмы в качестве места для ночлега – вот и весь интерьер. Перегородки, правда, есть. Так что, можно утверждать – в доме коридор и две комнаты. Две женщины и девочка лет семи сели к очагу, демонстрируя как они, обычно, сидят. Одна из женщин курила увесистого размера трубку из бамбука. Удивительно, но женская природа знает свое дело – они позировали перед камерами и получали от этого удовольствие. Девочка все больше пряталась за спины мамаш, и кроме небольшого клыка на шее, только несколько мух, то и дело, украшали вытянутую курчавую головку. Женщины носят рукотворные юбки, сплетенные из тончайших бамбуковых. Мужчины же ничего не носят, разве что накручивают на крайнюю плоть ниточку лианы и надевают колпачок. По какой-то неведомой причине пенис засовывают в мошонку.

Но как не сказать о том, что порой встречи глазами было достаточно, чтобы по телу побежали мурашки. Вот, уж, действительно, где окунешься и провалишься в первобытность. Глаза потомков каннибалов. Участники нашей группы отмечали, что зачастую возникало ощущение будто смотришь в глаза животного, в глаза собаки, и то не домашней. Отличие в том, что, собака первая отводит глаза, а коровайцы могут неотрывно закидывать удочку глубоко в душу. Было очевидно, что мы, такие обесцвеченно-белые и чистые, вызываем у них такой же интерес, как и они у нас. Надо сказать, что, несмотря на явное различие в отношении к гигиене, мы представляли для них не меньшую опасность, чем они для нас. Известны случаи, когда вымирало целое племя после контакта с европейцами, – так тяжело они могут переживать наши «пустяковые» инфекции. Говорить о том, как они нас оценивают не приходится. Трудно понять, что они выражают, эти черные глаза. Скорее всего смотрят как на нечто любопытное, не обременяя себя лишними домыслами. Как если бы встретили в джунглях необычных жучков – есть не будут, нет, - только поразглядывают, а потом отпустят. На всякий случай мы первыми отводили глаза или скрывали свое любопытство за призмой объектива. По команде руководителя экспедиции, фотографа Андрея Гудкова, мы старались не вступать в близкий контакт и ничем не раздражать местных жителей. Ведь белый человек для них – дух! Белого человека боятся, а, значит, есть напряжение.

Так случилось, что пребывание у короваев совпало с моим днем рождения. Каким же удивлением было для меня получить в подарок из рук самого старейшины Они, запеченные в конвертах из бамбуковых листьев, личинки в саговой муке, - деликатесное блюдо похожее на роллы. Вторым подарком был пирог из саговой муки, украшенный круглыми хлопушками «мухоловки»! Все это сопровождалось песнопениями наподобие «happy birthday». Пели наши провожатые и носильщики, коих было около тридцати. Это и спасло мое положение. Ведь проигнорировать угощение было бы крайне невежливым, и по совету группы, я обошла всех присутствующих, дабы разделить с ними трапезу. Никогда не забуду как некоторые из них, взрослые мужчины, получали свой кусочек деликатеса – некоторые сомневались брать или не брать, другие принимали с виновато опущенной головой, так и не подняв ее ни разу за все время посиделок. По видимому очень стеснялись.

Поразительно, что гостевой дом – хижина для приема гостей, которая была на земле, а не на дереве, – была украшена огромными лопухами листьев, которые до стебля были разорваны аккуратными полосками и, таким образом, служили нарядной праздничной «бахромой». Это создавало ощущение невероятно теплого праздника! Пахло свежими растениями, утренней прохладой джунглей и экзотическим завтраком! «Не повторяется такое никогда!» И не забывается такое никогда.

Вот и судите сами – какие они, эти люди!

Помню, напоследок, Лера из нашей группы, надела на коровайку бюстгальтер. Мыться в условиях джунглей не представлялось возможным, если не считать купания в реках прямо в одежде. Поэтому пользовались одноразовыми влажными салфетками и одноразовым бельем. Коровайка отреагировала на бюстгальтер как младенец, - без удивления, со смирением, при этом смотрела задумчиво куда-то вдаль, не пытаясь запомнить как он застегивается. Смешное получилось зрелище.

День прошел и ладно, – пожалуй, это лозунг местных жителей. Не этого ли настроя явно не хватает в нашем мире. Прочные дома, тысячи вещей, всякого рода условия, гарантии, банки – все это не спасает нас от страхов перед завтрашним днем, а только усугубляют его все больше и больше. Поразительно, до какой степени мы обременены и до какой степени свободны жители местных племен! Может быть, поэтому они отказываются от контакта с представителями своего государства и не идут ни на какие уговоры. Свобода очень дорога!

Среди участников экспедиции все чаще слышалось: «Сейчас бы душ принять!», «Боже, как же мы хорошо живем!», «Как мало надо для счастья!» Что это? Привычка? Зависимость? Всепоглощающий прогресс? Аскетичный образ жизни коровайцев вызывал все больший интерес, но все меньшее восхищение.

Стали ли мы, участники экспедиции, жить по-другому, захотелось ли обходиться, пусть не малым, но меньшим..? Отнюдь… По крайней мере, одно желание - узнать и увидеть «ЕЩЕ» что-нибудь эдакое - только лишь прибавилось к нашей «хочучке»! Опять «ЕЩЕ»!

И каково же было мое удивление, когда в 2014 г я увидела телевизионную передачу, посвященную другой, более поздней экспедиции к тем же короваям. Дом Они прохудился, он остался в нем со своим братом, а женщины и дети ушли в деревню! Смешно, но, может быть, женщинам понравилось носить бюстгальтер? Сколько их еще осталось в непролазных джунглях? На долго ли?

Я привезла лук и стрелы, сделанные руками коровайцев и теперь мне даже не верится, что я , действительно, там была. Что же? Манус вам, коровайцы!

(манус – спасибо по коровайски)

Алена Ларина

2012 г.